 |
 |
|
Биография Марины Ивановны Цветаевой
(Анна Саакянц, 1991)
"В Москве безумно трудно жить",— писала Цветаева Волошину в августе. В сентябре она уехала в Крым, а ее муж, получивший назначение прапорщика запасного пехотного полка, остался в Москве. В самый разгар Октябрьских событий Марина Ивановна приехала в Москву, и они вместе с Сергеем Яковлевичем тотчас же отправились в Коктебель к Волошину, оставив в Москве детей. Когда через некоторое время Цветаева вернулась за детьми, обратного пути в Крым уже не было. С этого момента началась долгая разлука Цветаевой с мужем, прерванная лишь на несколько дней в январе восемнадцатого, когда он приезжал в Москву перед отбытием в армию Корнилова. Белый офицер, он отныне превратился для Цветаевой в мечту, в прекрасного "белого лебедя", героического и обреченного. А она стоически переносила разлуку и беспомощно — разруху и лишения; ездила осенью восемнадцатого за продуктами под Тамбов, потом поступила на работу в Наркомнац, где продержалась около полугода и откуда ушла, будучи не в силах постигнуть то, что ей надлежало делать, и поклявшись впредь больше, никогда не "служить" (и клятву сдержала). Осенью девятнадцатого — в самое тяжелое время — Марина Ивановна отдала своих девочек в подмосковный приют; вскоре забрала оттуда тяжело заболевшую Алю, а в феврале двадцатого потеряла маленькую Ирину, погибшую в приюте от истощения и тоски... Таковы ее хождения по мукам за эти четыре года "Жизни, где мы так мало можем..." Зато сколь много она могла — в своих тетрадях! Как ни удивительно, но никогда еще не писала Цветаева так вдохновенно, напряженно и разнообразно. С 1917 по 1920 год она успела создать больше трехсот стихотворений, поэму-сказку "Царь-Девица", шесть романтических пьес (не говоря о трех незавершенных). И кроме того — сделать множество записей-эссе: она любила этот жанр издавна, так же, как и эпистолярный. Дело, впрочем, было не столько в количестве, сколько в чуде многообразия, в поразительном расцвете творческих сил. Создается впечатление, что ее поэтическая энергия становилась тем сильнее, чем непосильнее делалось для нее внешнее, бытовое существование. С начала 1917 года обозначилось два главных русла цветаевской поэзии. Первое: надуманная, книжно-театральная романтика,— например, в цикле "Любви старинные туманы" — мелодраматическое расставание некоей пары на берегу Сены, или роковой поединок страстей Дон-Жуана и Кармен в одноименных циклах; игра, флирт в россыпи стихов под названием "Комедьянт". Все это маски и плащи; мало души и много одежд. Такая декорированная лирика была не чем иным, как уходом от суровой, "неуютной" реальности. Этот путь продолжился в последующие два года, когда Цветаева, подружившись с актёрами-студийцами Второй студии МХТ и Третьей, "Вахтанговской" стала писать романтические пьесы, напоминающие некогда любимого ею Ростана и отчасти лирические драмы Блока. Время действия — галантный, розовый и легкий "осьмнадцатый век" или еще более раннее; движущая сила Любовь, почти всякий раз эавершающаяся разлукой, такова их нехитрая схема. Но стихи, которыми и написаны лучшие пьесы: "Приключение", "Фортуна", "Феникс", — поистине представляют собой "чистейшей прелести чистейший образец", они поэтичны, просты, сверкают изяществом и остроумием, и главное, их герои не только наряжены, но и одухотворены. -- |
С. Э. Писала я на аспидной доске, И на стволах, которым сотни зим, Как я хотела, чтобы каждый цвел Но ты, в руке продажного писца 18 мая 1920 г. «Где лебеди? - А лебеди ушли...» - Где лебеди? - А лебеди ушли. - А папа где? - Спи, спи, за нами
Сон, 9 августа 1918 г.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
© 2011-2018 KWD (при использовании материалов активная ссылка обязательна) |
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||
