![]() |
![]() |
Биография Марины Ивановны Цветаевой
(Анна Саакянц, 1991)
В "Стихах сироте" Цветаева с величайшей страстностью выразила мысль о том, что человека держит на земле его необходимость другому. "Что для ока — радуга, Злаку — чернозем, Человеку — на доба Человека — в нем". Эта "надоба", по Цветаевой,— любовь.— Так возвращалась она к своей заветной теме... Надоба в человеке, надоба в поэте, в его стихах... Как и в юности, Цветаева провидела, что час ее пробьет только в будущем: "Не нужен твой стих — Как бабушкин сон.— А мы для иных Сновидим времен... А быть или нет Стихам на Руси — Потоки спроси, Потомков спроси". А сама Родина? Цветаева любила родину; одни эти строки: "Ты! Сей руки своей лишусь,— Хоть двух! Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля — Гордыня, родина моя!" — говорят сами за себя. Но, любя родину, стремилась ли Цветаева вернуться домой? Ответ на этот вопрос неоднозначен; по стихам, письмам видно, как мучила ее эта проблема. "Можно ли вернуться в дом, который — срыт?" "Той России — нету, Как и той меня"; "Нас родина не позовет!" В письме к Тесковой: "Здесь я не нужна. Там я невозможна" и т. п. Двойственность ее натуры и судьбы состояла в том, что она, выражаясь ее же словами, была втянута в насильственный брак со своим временем. Ей не нравился ее век (как не нравился бы любой иной, если б она в нем родилась). Она была поэтом, опережающим свое время, но тянулась к уходящей эпохе. Пешеходом, не признающим автомобилей, "авионов", и вообще — "век турбин и динам". Читателем, презирающим газеты с их "злобой дня" ("Кто победил на площади — О том не думай и не ведай"). Ее "нет" современности было, по существу, порождено современностью же. "Глядел назад, а шел вперед",— признавалась она. Больше того: по цветаевскому творчеству можно изучать ту историческую реальность, в которой она жила и которая— хотел того или не хотел поэт — уже была в нем самом. Что до возвращения на родину, Цветаева знала одно: если ее муж туда поедет, она последует за ним, как в 1922 году поехала к нему за границу. Время между тем шло, и в марте 1937 года дочь Цветаевой Ариадна, исполненная радостных надежд, уехала в Москву. Все лето Цветаева напряженно работала: писала очерк "Пушкин и Пугачев" и "Повесть о Сонечке". А осенью судьба всей семьи круто повернулась. Сергей Эфрон, продолжавший свою деятельность в Союзе возвращения в СССР, принял участие в одном политическом детективе, до конца не распутанном и по сей день, получившем широкую огласку и, увы, не украсившем его биографию, хотя он искренне стремился служить верой и правдой Советской родине. Ему пришлось спешно и тайно уехать из Парижа в Москву. Марина Ивановна осталась с Муром. Их отъезд был, таким образом, предрешен. -- |
Стихи сироте (отрывок) Шел по улице малютка, 1 Я сегодня сосновый стан 16-17 августа 1936 г. 2 Феодального замка боками, Но не жимолость я - и не плющ я! ...Кругом клумбы и кругом колодца, (Так вплелась в мои русые пряди
Всей Савойей и всем Пиемонтом, 21-24 августа 1936 г. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
© 2011-2018 KWD (при использовании материалов активная ссылка обязательна) |
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||